* * *

   В ставке Гитлера по четвергам  дают  продуктовые  заказы.  Стоит  не-

  большая очередь. Входит Штирлиц и без очереди получает заказ. Мюллер об-

   ращается к Шелленбергу:

   - Что у вас за офицеры? Не здороваются, подходят без очереди...

   Голос Ефима Копеляна за кадром.

   - В ставке Гитлера еще не знали, что Герои Советского Союза  обслужи-

   ваются без очереди.

   * * *

   - Штирлиц, как вы относитесь к женщинам?

   - Я к ним не отношусь, - скромно ответил советский разведчик.

   * * *

   Штирлиц получил шифрованную телеграмму: "У вас родился  сын".  Скупая

   слеза скатилась по щеке разведчика. Двадцать лет, как он не был на Родине.

   * * *

   Подойдя к лесу, Штирлиц увидел голубые ели. Когда он подошел поближе,

   то увидел, что голубые не только ели, но и пили.

   * * *

   Штирлиц подумал. Ему понравилось, и он подумал еще раз.

   * * *

   Мюллер выглянул из окна и увидел Штирлица.

   - Куда это он идет? - подумал Мюллер.

   - Не твое собачье дело, - подумал Штирлиц.

   * * *

   Пуля попала Штирлицу в голову. "Разрывная", - раскинул мозгами  Штирлиц.

   * * *

   В понедельник Штирлица повели на расстрел. Да, нелегкой обещала  быть

   предстоящая неделя.

   * * *

   Штирлиц шел с женой по одной из улиц Берлина. Раздался выстрел.  Жена

   упала.

   Штирлиц насторожился.

   * * *

   Придя к себе в кабинет, Мюллер увидел Штирлица, подозрительно стояще-

   го возле сейфа.

   - Что вы здесь делаете, Штирлиц? - строго спросил он.

   - Трамвай жду, - ответил Штирлиц.

   Мюллер вышел из кабинета и, идя по коридору,  вдруг  подумал:  "Какой

   может быть трамвай в моем кабинете?" Он бегом вернулся в кабинет.  Штир-

   лица не было.

   "Наверное, уже уехал", - подумал Мюллер.

   * * *

   Гестапо перекрыло все выходы, но Штирлиц и тут ушел - через вход.

   * * *

   Проходя мимо конспиративной квартиры, Штирлиц поднял глаза.

   Это были глаза Плейшнера.

   * * *

   Штирлиц очухался под утро в холодном незнакомом для  себя  помещении.

   Голые стены, каменный пол, ни одного оконца. Он начал быстро соображать,

   где же он находится.

   - Если я у немцев, то я, значит, Штирлиц, а если я у  русских,  то  я

   Исаев... Как бы узнать, где же я нахожусь?

   Он долго мучался в сомнениях, как вдруг открылась  дверь  и  вошедший

   сказал:

   - Когда ж ты кончишь нажираться, Тихонов?